Олег Бабинов

 

Мышка

вот идёт счастливый человек
и вокруг взирает без опаски,
а за ним - несчастный человек
(у него слезящиеся глазки),
а за ними - голый человек
даже без набедренной повязки,
а за ними - первый человек
в старой гэдээровской коляске,
а затем - последний человек,
за повозкой, за последним хаски

Пушкина весёлого везут,
Гоголя усталого везут,
Мусоргского пьяного везут,
боярыню Морозову везут,
мамонтёнка Дмитрия везут,
чтобы заморозить нас во льду.
И к стене, приклеенной ко лбу.

Вот приходит младшая любовь,
чтобы печь из человека пышку.
Вот приходит средняя любовь,
над повидлом вкручивая крышку.
Вот приходит старшая любовь,
превращая человека в мышку.

тихо тихо к сердцу и уму
я тебя любимую прижму

​

​

Малые голландцы

Отшуршали наши кисти по холсту -
малого голландца видно за версту.
Мёртвая природа, биты фазаны'.
Вот и отстрелялись наши пацаны.

Малого голландца видно со спины
по стихам со вкусом вяленой слюны.
Приготовил повар муху из котлет -
книгу, череп, глобус. Пачку сигарет.

То ли в Самарканде, то ли в Бухаре,
девочку-радистку спрятав в бороде,
сваленной из мягких войлочных антенн,
жив ещё полярник бывший - Эроген.

А над Самаркандом и над Бухарой,
над больной, поникшей долу пахлавой,
над притыком мёртвых слов, проулков, стен
ищет Эрогена лётчик Техноген.

Здесь порой такая ледяная тишь.
Боже, я - Челюскин! Где же ты летишь?
А порой такая гробовая дрожь.
Спасе Ляпидевский, как ты нас найдёшь?

Скоро ставить ёлку. У меня ОРВИ.
Запытал шпиёнку, далеко ль свои.
- Спятил. Пьёт. Контужен. Амундсен, как скот.
- Что у нас на ужин?
- Битый самолёт.

На соседней льдине с трубками во рту
малые голландцы скрип да скрип по льду.