Игорь Силантьев

 

Никакой философии

Петрович всю субботу бухал, а на утро в воскресенье поплелся в привокзальный магазин за опохмельной водкой.

Во-первых, потому что это был единственный магазин поблизости, а во-вторых, потому что в нем работал один добрый армянин со всепонимающими глазами, никогда не задававший лишних вопросов.

Но на этот раз за прилавком стоял какой-то другой армянин и глядел совсем по-другому.

С похмелья трудно сделать любой выбор. Вот и Петрович долго мялся и ходил туда-сюда вдоль прилавка. Армянин хмуро наблюдал.

Не в силах совладать с неопределенностью, Петрович промолвил:

– Скажи, друг, а-а-а какая водка получше будет? Ну, чтобы не только уйти, а чтобы вернуться. Ну не травануться чтобы, а, друг?

Вопрос, конечно, был риторический. Однако продавец, вместо того чтобы просто назвать какую-нибудь достойную марку, широко развел восточные брови и ответил, вычеканивая каждое слово:

– Ты уже два-а раза сегодня приходил и опять спрашиваешь то же самое! А?

Петрович аж поперхнулся.

– Да ну, что ты! В первый раз вот!

– Нет, два раза уже был! – помрачнел неправильный армянин.

Петрович ощутил острый позыв уйти из магазина. Ну будто живот скрутило.

И вышел молча.

Ну вышел и вышел. А водки-то не купил! Покрутился Петрович у магазина и снова зашел.

Мне, говорит, извини, говорит, друг, ну, бутылку бы водки, значит.

– А! – отвечает подобревший армянин, – согласился, что два раза уже приходил?

– Петрович от такого поворота онемел было, а потом тихо уточнил:

– Один. Один раз был. Водку дай.

– Нет, два! – забагровел продавец.

Петрович схватился за сердце и вышел вон.

Выйдя вон, Петрович ощутил мучительное желание выпить. И тенечка уже не было, и было в зените горячее сухое солнце, прямо в лоб и глубоко за язык и в темя.

– Вот она, Голгофа. – подумалось Петровичу.

К нему, размягшему и несчастному, раскачивая бедрами, щучьей походкой двинула цыганка. Петрович, понимая всю свою детскую незащищенность перед этой акулой приворота и отворота, шмыганул обратно в темный магазин.

– А-а, ты снова! – констатировал армянин. – Ну что, вспомнил? Два раза приходил, а? А-а?

Петрович согнулся покорно. Потом подумал, позагибал пальцы и просветленно ответил:

– Да! Я приходил к тебе два раза! Точно два! Ну и водки бы…

Получив заветную бутылку, а в придачу широкую улыбку самого доброго на белом свете армянина, Петрович, не веря себе, выскочил из магазина и, отмахиваясь от призывов цыганки, поспешил домой, твердя: «Только никакой философии! Только никакой философии!»

А никакой философии и не было.

​

Паук

Пошел Петрович с утра в туалет, устроился там, поднял голову и вдруг увидел перед собой паука.

Паук был блестящий, упитанный и какой-то совершенно безапелляционный. Он свисал с потолка на крепкой нити, которую то выпускал помаленьку из своего живота, то обратно куда-то прятал. Так и висел прямо перед Петровичем, поблескивая латами и шевеля мохнатыми лапами.

Ну ладно бы встретить паука в деревенском сортире! Там не только паука – тиранозавра рекса иной раз встретишь, и будешь, прямо как гоголевский бурсак, если не молитвы читать, то матерными выражениями окружащую нечисть отгонять. А тут в городской тихой квартире –  и не таракан даже, тьфу его, а паук!

Петрович оторопел. Не то чтобы он до смерти боялся пауков, но все же боялся, как любые живые люди. И вот, прямо перед его носом болтается этот членистоногий размером с пятак, и невесть что у него на уме, если у него вообще ум есть. И не встать и не увернуться –  все равно на него наткнешься.

Сознание Петровича стало мешаться. В голове его быстро пронеслась пестрая лента всего, что Петрович слышал и читал о пауках: банька с пауками по углам, вечность, непокорная Арахна, нить судьбы, пауки к смерти, пауки к богатству, утраченные иллюзии, мир как воля и представление, целительный яд, снятие порчи, боязнь женщин, зеленый гоблин, утраченное и обретенное время, борьба с мировым злом, Петрович в красно-черном костюме выстреливает блестящую паутину и летит, летит по крышам ночного города, а к нему с облака свешивается какой-то огромный мужик с опухшим лицом, слышь, брат, стольник дай, опохмелиться…

–  Стоп, –  сказал Петрович самому себе. –  А был ли вообще паук?

Открыл он глаза –  а никакого паука и нет!

–  Вот! –  торжествующе поднял указательный палец Петрович и ретировался из туалета.

После пошел на кухню, налил себе водки и отметил победу разума над тьмой.

Просто день нужно начинать правильно.

 

Здоровый образ жизни

Петрович купил себе 3-D принтер.

Эта была штука размерами с холодильник, и дверца у нее была как у холодильника, а на дверце было множество кнопочек с изображениями того, что владелец хотел бы напечатать.

Петрович начал с малого – ткнул на иконку, которая напоминала рюмку водки.

Устройство деловито загудело и через минуту выдало на дисплее надпись «Готово».

Петрович с тихим интересом открыл дверцу и вынул из внутренностей чудесного принтера охваченную кристалами льда рюмку с водкой неземного вкуса.

– Ну вот же, ну вот же оно! – воскликнул Петрович, выпив водку, и нажал на кнопку «Закуска».

Спустя пять минут из принтера появилась банка огурцов и булка черного хлеба с пахучим прочесноченым салом.

– Еще водки! – в экстазе нажал Петрович.

Принтер выплюнул бутылку. И понеслась!

Изрядно накушавшись, а также нажравшись, Петрович вспомнил о следующей, по Маслоу, базовой потребности.

– Так, «кровать с будуаром» написано. В кровати буду… чего? А, понятно, чего буду!

Скоро на кухонке у Петровича образовался будуар, обвитый розами и гроздьями винограда, а рядом с ним резной дубовый столик с двумя бокалами шипучего вина и еще одной непочатой бутылкой в ведерке со льдом.

Дальше Петрович тыкал пальцем сам не понимал куда, но только над кухонной плитой раскинулись пальмы, а в них затрепетали разноцветные тропические птицы, не жадно поедающие сладкие плоды.

Одна длиннохвостая красивая птица даже села Петровичу на плечо.

– Ну прямо в рай попал, – глотнув еще раз, решил Петрович, и с замиранием сердца нажал кнопку с волнующими намеками.

Через полчаса натужной работы из холодильника вылезла совершенно голая чернявая баба и протянула Петровичу яблоко.

– Да на хрен мне твое яблоко! – воскликнул Петрович, торопливо расстегивая штаны.

Дева задумчиво посмотрела на содержимое штанов Петровича и вздохнула: «Нет, ну без яблока как же?» – И рассыпалась сухим бесцветным порошком.

– Э, уважяемый, слюшай, без яблика как же, э? – Отозвалось небесным эхом-не-эхом-а-голосом в пустой голове Петровича. – Скушяй, уважяемый, яблико, слядкое как мед!

– Да на хрен бы оно! – продолжил с дурака Петрович, отчаянно понимая, что теряет вообще все.

И вслед за голой девой рассыпалось розовое любовное ложе, а потом столик с шампанским и гроздьями винограда, и птицы с пальмами тоже. Все обратилось в бесцветный и безвкусный пластмассовый прах.

А после настала очередь самого 3-D принтера. Он затрясся, загудел и, вспыхнув, сгорел синим пламенем.

–Да ну иди оно все! – промолвил Петрович и пошел спать.

Вот и мы все тоже за здоровый образ жизни (ЗОЖ). Без 3-D.